Моя малая родина.

фото Юрий Мирошников

Приоткрыть хочу я дверь в свое сердце и рассказать о самой большой любви в моей жизни, и силу которой я осознала потом уже,когда уехала, когда потеряла связь со всем тем, что мне было так мило, близко и дорого.

Родилась я на хуторе, это совсем маленькое поселение, где всего то было до десятка домов, да и доживали свой век уже почти одни старики.
Зародился наш хутор еще в «войну с французом», как говорила моя бабушка. Из Белоруссии ,в 1812 году, от войск Наполеона, бежала на Дон зажиточная вдова Марья со своим большим семейством. Это была моя прапрабабка.Место для жизни она выбрала за рекой ,возле самого подножья меловой горы. С востока , с полей, занималась заря, пойменные луга обрамляли дугой разраставшийся хутор. Слева и справа были панские леса,а солнце заходило за меловую гору, с которой по вечерам приходил с пастбища скот.Хутор этот так и назвали- Марьенков и перестал он существовать на карте,когда мы, одни из последних хуторян, покинули его.

     Росла я среди этой невероятной красоты природных красок и совсем даже не думала о том, что как бесценны будут для меня годы, прожитые здесь. До школы мне надо было добираться 7 км. До автобусной остановки пешком полтора ,а потом на автобусе. И так я переживала, что живу далеко от школы, что так много времени уходит на дорогу,  и что не могу себе позволить ходить на кружки или в музыкальную школу, потому как приходила домой, да еще зимой, уже далеко затемно.
Я не боялась темноты, мне совсем не страшно было возвращаться домой, через поле, через мост через речку, только грязь осенне-весенняя по чернозему была вязкой и труднопроходимой ,а зимой завьюженная дорога доставляла совсем не радостные чувства, что живем вдали от цивилизации… Когда подружки весной ходили в уже туфлях, мне надо было идти в резиновых сапогах, неся с собой сменную обувь…

     Но в мае я ходила в лес за ландышами и имела возможность пробыть в лесу хоть целый день, за меня никто не боялся и не переживал потому, что я все равно была дома. Всегда удивлялась, почему ландыши занесены к «красную книгу»? Когда их в лесу были целые поляны и я собирала букеты, вдыхая пьянящий их аромат, не понимала, как люди могут жить и не видеть это великолепие цветов?
      Май, самый любимый месяц для меня в году. В это время цветет и благоухает вся природа, каждая травинка, каждый цветок, каждое цветущее дерево стоит в белоснежном убранстве невесты… Сам месяц пахнет и благоухает. Даже закрыть плотно в банку тот воздух, открыв крышку зимой - можно уловить запах мая… Вы никогда не пробовали так сделать? Так попробуйте.

     Летом можно было часами купаться в речке, и даже не было холодно. Был случай, я поймала плывущего в воде ужа и пугала им девчонок. Правда,  руки пришлось отмывать грязью, потому, что ужи пахнут совсем не ароматно. Вот такой пацанкой я росла. Девчонки не обижались, но очень удивлялись, почему я ничего не боюсь.
          По утрам меня рано будили и надо было пасти стадо овец. Все тропки и дорожки на нашей меловой горе я знала и могла идти с закрытыми глазами. От старшей сестры я знала, что у нас в горе есть пещера, это комплекс пещер протяженностью в несколько десятков километров. У нашей части пещер было  два основных входа, но уже к тому времени, как я подросла, входы были засыпаны. Несколько лет назад из Воронежа приезжали желающие найти вход в пещеру, но увы… попытки не дали никаких результатов.

Вид с горы открывается великолепный.

Под горой протекает речка, левый приток Дона, по берегам растут раскидистые вербы, а вдоль реки шелком простираются пойменные луга. Справа начинается село и видно оно с горы, как на ладони. Я часто брала с собой охотничий отцов бинокль и могла часами наблюдать жизнь села. Ездят машины, ходят и суетятся люди. Кто-то в огород вышел полоть, кто-то вывел на луг пасти теленка…   Жизнь в деревне своеобразна, размеренна и интересна.
         А как прекрасны цветущие поля с подсолнухом! Огромные шапки множеством «солнышек», смотрят на тебя и даже, небо пахнет подсолнухом. Пчелы по утрам летят одна за другой, роем, к подсолнечному полю. Жаворонки взлетают ввысь свечей и в их пении можно уловить подражание совершенно разным птицам.

    Вокруг живет и дышит каждый цветок, каждый муравей и кузнечик. Сама земля живая. С ней можно поговорить и она тебе ответит множеством голосов птиц, легким ветерком, пробежавшимся по кронам деревьев, жужжанием пчелы и даже писком назойливого комара.

         А зимой с самой верхушки горы можно было кататься и на санках, и на лыжах, и даже просто на клеенке, которую слезно выпросишь у мамы. После таких экстремальных катаний, снег был и в валенках и в карманах и за шиворотом.
         Наш сад... Это удивительное место, которое навсегда останется в моей душе самым дорогим воспоминанием. Его посадил мой отец, за саженцами ездил в питомник в Павловск, это где есть Шипов лес, посаженный Петром Первым. Когда я родилась, деревья уже были большими, взрослыми, яблок и груш у нас было всегда много. В нашем саду даже был школьный выпускной вечер брата. Я помню накрытые столы и когда, приехал директор школы, то ребята попрятали ликер под стол. Директор сделал вид, что ничего не заметил.

       Каждый год отец подрезал ветви деревьев, прививал новые сорта, на одной яблоне могло быть и два и три вида яблок.

      Я много внимания уделяю в этом рассказе запахам, но это наверное то, что никогда не забывается, и спустя много, много лет, услышав какой то запах, он вызовет образы с ним связанные, из твоего сознания. Сад, яблоки, я помню как он пах и даже пару лет назад, проезжая мимо павловского питомника, мы сорвали там яблоки и они о чудо! они пахли нашим садом!

     Папа умер, а через год мы переехали в село и сад погиб. Засохли все деревья, поросло все терном. Но я ни разу не поехала на свой, до боли родной, хутор. В моей памяти пусть так и останется та картина, когда еще были живы все.